Тамара рассказала об их свадьбе, жизни в изоляторе и свиданиях.

Тамара, жена Юрия Нестерова:

— Мы с Юрой расписались п

очти два года назад, 26 ноября 2010 года, прямо в изоляторе СБУ . Заявление я подавала в Печерский ЗАГС и, надо сказать, вызвала там замешательство. Выяснилось, что они даже не знали, что на территории района есть такое учреждение, как этот изолятор! А потом сотрудники ЗАГСа принялись усиленно отговаривать от такого шага. При этом приводили в пример Лукьяновку, мол, там тоже нередко подают заявления, но до самого бракосочетания доходит в лучшем случае одна пара из пяти. Отговаривали до самого последнего момента, когда я уже в день сочетания приехала в ЗАГС забрать сотрудника, который и будет совершать обряд. Мол, вот увидите, ничего не выйдет, будут нестыковки и прочие препятствия, мы только зря пошлем сотрудника… И опять ссылались на опыт других тюрем. Но в изоляторе СБУ нас уже ждали, все было готово. И мы поженились. Присутствовали начальник изолятора и его зам. Они, кстати, засвидетельствовали личность жениха, ведь паспорт у него отобрали… Церемония была недолгой, но очень четкой и красивой, за это руководству изолятора огромное спасибо.

Юра давно сидит с поляком Яном Сташеком. Как я слышала, он осужден, ждет апелляцию на приговор за якобы поставку в Украину оборудования для прослушивания мобильников. Но по утверждению Сташека, все было не так. Заодно арестовали и его подельника, гражданина России (Моисеенко, сидит в том же изоляторе. — Авт.).

Пару месяцев сидел Юра и со Щербиной. Но голодовку Щербина объявлял без Юры, хотя перед этим муж его отговаривал, мол, это бесполезно. Да и я говорила жене Щербины, что бессмысленно давить на изолятор (а голодовка бьет именно по нему), ведь проблемы-то в суде… К тому же найдите в Украине изолятор лучше, чем в СБУ! Что лучше, Лукьяновка? Да, там можно достать и планшет, и мобильник, но в остальном там гораздо хуже!

Хотя, конечно, тюрьма  есть тюрьма, даже с хорошими условиями. Да и режим очень строгий, как в настоящей «крытке», а ведь у него даже приговор в силу не вступил… Юра 1,5 года сидел в одиночке, это же с ума можно сойти! Но передать ему даже приставку «Сони плейстейшн» (без выхода в интернет) не разрешили. Только телевизор передала. Поначалу, кстати, Юра тяготился одиночкой, потом привык. И когда к нему подселили Яна, даже возмущался. Но потом они сдружились.

Питание там нормальное, но, честно говоря, раньше было лучше. Но почти всем носят передачи, так что проблем нет. Кроме Пукача — я ни разу за все годы не видела, чтобы ему кто-то принес передачу. Может, ему нелегально завозят? Запрещена любая пища домашнего приготовления, молочные продукты (а на Лукьяновке, кстати, это разрешают). Рыбу нельзя, курицу с костями нельзя (мясо без костей можно). Да и фрукты с косточками типа абрикосов — нельзя. Шоколад нельзя, тортики, пирожные нельзя, печенье без начинки можно, так же как и конфеты — карамель, леденцы (все это, видимо, оттого, что в начинку можно что-то подмешать. — Авт.) Даже воду в бутылках нельзя (только если они сами ее купят за деньги  с нашего счета). В изоляторе есть библиотека, и я приношу Юре книги. Те, которые он уже прочел, не забираю, они идут в ту самую библиотеку, пусть и другие почитают. Исключение — только книги Олеся Бузины. Они Юре очень нравятся, и он сказал, что они должны быть в домашней библиотеке, потому я забрала их домой. Я знаю, что Олесь работает у вас в газете, потому передаю большое спасибо за такие книги. Муж все спрашивает, когда выйдет новая, а то читать нечего…

Видимся мы почти каждую неделю, я прихожу не только как жена, но и как его защитник. Ждать, правда, приходится часами, потому что свидания — в следственных кабинетах, а их всего три. Там постоянно идут следственные действия: того допрашивают, у другого пальцы «катают»… А свидания — в последнюю очередь. Правда, приходит Юра на свидания без наручников, там нет всяких перегородок, просто сидим за столом, разговариваем. Ему хоть какая-то отдушина…