Аркадий Дубнов, специальный корреспондент «Московских новостей», для РИА Новости.

Россия окажет поддержку Киргизии, Таджикистану и Узбекистану в обеспечении их безопасности после вывода из Афганистана в 2014 году коалиционных войск. Об этом 6 августа заявил министр обороны Сергей Шойгу, заметивший, что «сегодня все без исключения обеспокоены» предстоящим событием.

В тот же день стало известно об обещании лидера движения «Талибан» муллы Омара «сражаться до тех пор, пока страну не покинет последний иностранный солдат». Мулла Омар заявил также, что «Талибан» не будет участвовать в назначенных на следующий год президентских выборах в Афганистане.

«Несокрушимая свобода» под ударом

Отказ талибов участвовать в выборах сенсацией не является. Мулла Омар еще вне закона в нынешнем Афганистане. Многолетние попытки президента страны Хамида Карзая склонить «одноглазого муллу» к переговорам на основе признания нынешней конституции успехом не увенчались. Еще в 2008 году Карзай пообещал гарантии безопасности лидеру «Талибан» в случае его возвращения в Афганистан и согласия вступить в прямой диалог. Талибы отклонили это предложение. Вооруженный джихад они сочли более надежным средством возвращения во власть в Кабуле.

Последующие события доказали эффективность такой тактики. Объявленные администрацией президента Обамы сроки вывода коалиционных войск из Афганистана вынудили Вашингтон искать контактов с талибами, чтобы обеспечить безопасные условия вывода войск. Не является ведь секретом, что значительная часть территории Афганистана, – особенно на юге и юго-востоке, где сосредоточены основные американские военные контингенты, – не контролируется правительственными силами.

Понятно и другое: США не могут позволить себе допустить, чтобы уход из Афганистана выглядел бегством, а сама антитеррористическая операция с пафосным названием «Несокрушимая свобода» закончилась поражением. Чтобы этого избежать, мало объявить о подготовке афганских национальной армии и полиции и об их готовности взять на себя ответственность за безопасность в стране. Надо оставить после своего ухода плацдарм и условия для ведения мирного диалога между самими воюющими афганцами.

Но, поскольку талибы откровенно игнорируют режим в Кабуле, эта задача решения не имеет. Во всяком случае, пока во главе этого режима остается Хамид Карзай. И остается только американцам напрямую договариваться с «Талибан» о гарантиях безопасности вывода своих контингентов. И о будущем Афганистана после 2014 года…

И ничего нет удивительного в том, что именно эти переговоры, начавшиеся в Катаре, способствовали жесточайшему раздраю в отношениях Кабула и Вашингтона. Карзай в конце июня пригрозил Обаме отказом подписать на американских условиях соглашение о стратегической безопасности, предусматривающее вывод из-под юрисдикции Афганистана остающихся на его территории после 2014 года военнослужащих США.

Обама же в ответ испугал Карзая «нулевым вариантом», – полностью вывести американские войска из Афганистана. Впрочем, уже на следующий день в Вашингтоне сделали вид, что подобной угрозы не было вовсе, мол, там еще не решили, сколько военных на американских базах останется в Афганистане после 2014 года…

Талибы в Сирии не воюют

Заявление муллы Омара о готовности талибов «сражаться до последнего иностранного солдата», разумеется, конечно же, пиар, причем, вполне грамотный и многоцелевой. У американцев проблемы с Кабулом, говорят талибы? Очень хорошо, и мы им еще добавим, пусть дороже заплатят за свое желание унести ноги из Афганистана. Это первое.

Второе. Задиристость талибов сегодня хорошо продается в исламском мире, непримиримость к американцам добавит им там популярности и спонсоров. Однако, не стоит заблуждаться: истинные талибы, то есть, афганские пуштуны никогда не вольются в ряды интернационального джихада, ни раньше, ни теперь, и уверен, – в будущем их не удастся обнаружить среди боевиков сирийской оппозиции или в каком-либо другом уголке Ближнего Востока или Магриба. «Талибан» по-прежнему остается исключительно афганской национально ориентированной военно-политической структурой.

Именно это обстоятельство, эта их родовая черта, если хотите, обуславливает высокую вероятность возвращения «Талибан» во власть в Кабуле. В том или ином виде. Это понимают в Вашингтоне и, тем более, в Кабуле. Поэтому так нервничает Хамид Карзай, единственный шанс которого гарантировать себе личную безопасность, а по возможности и успех своему ставленнику на предстоящих президентских выборах – это получить гарантии Вашингтона, а еще лучше, – «Талибана». Но, похоже, на последнее рассчитывать не приходится…

А вот обещание Сергея Шойгу подсобить с безопасностью российским союзникам и партнерам в Центральной Азии, прозвучавшее из Рима, где проходила российско-итальянская встреча министров обороны и иностранных дел в формате «2х2», оказалось до удивления точно выверенным по времени с угрозами муллы Омара. Хотя, уверен, совпадение это совершенно случайно…

Ожидание дестабилизации в Афганистане после 2014 года, действительно, стало излюбленной темой дискуссий в экспертном сообществе. Особенно дорогим трендом, причем, в буквальном смысле, это стало в среде политологов и разных политтехнологов, зарабатывающих на хлеб прогнозами о неминуемой экспансии «Талибан» за пределы Афганистана, особенно к северу от его границ, в страны Центральной Азии. Но при этом часто путают собственно талибов и боевиков, воюющих рядом с ними, особенно во времена присутствия «Ал-Каиды» в Афганистане, этнических таджиков, узбеков, туркмен, наемников из арабских стран. Чрезвычайно популярными стали упоминания об отрядах Исламского движения Узбекистана, чья активизация отмечается в северных провинциях Афганистана.

Предчувствие неминуемой катастрофы в Центральной Азии после 2014 года становится модным настроением среди политических элит региона. Разве что только президент Казахстана Нурсултан Назарбаев в апреле этого года категорически воспротивился эти настроениям, заявив, что оснований для катастрофы не видит. Это выглядело вполне перпендикулярным по отношению к российской позиции.

В Москве «проблема 2014» рассматривается как угроза в более широком аспекте, с точки зрения возможности утвердить свое значение в качестве главного гаранта стабильности и безопасности в своем «южном подбрюшье».

И заявление российского министра обороны Сергея Шойгу в этом контексте и следует рассматривать. Впрочем, не исключено, что мы еще услышим удивленную реакцию на его слова из Ташкента, мол, мы не просили Москву оказать нам военную помощь, сами справимся…

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции