Трагедия американского городка Сэнфорд во Флориде, всколыхнувшая Америку, на первый зрение похожа на то, что произошло в российском Пугачеве. Извинительный вердикт, вынесенный в субботу 29-летнему общественному дружиннику Джорджу Циммерману, каковой в драке застрелил 17-летнего чернокожего Трэйвона Мартина, в США взорвал соцсети, вызвал протест политиков и вывел на улицы протестующих. Почти как в России.
Основа российской и американской драм, казалось бы, похожа: схватка двух молодых людей разного национальных групп завершилась гибелью одного из них.
Сэнфорд и Пугачев во многом схожи: двушничек провинциальных городка с населением около 50 тысяч человек и смешанным составом населения. Цветная диаспора в Сэнфорде, городке с белым большинством, составляет около трети населения, годичный доход на семью – 43,5 тысячи долларов, средненький по американским меркам, а уровень преступности за пределами среднего федерального. Аналогичной статистки по Пугачеву я не нашла.
Принципиальная разность между Сэнфордом и Пугачевым – в том, что если бы в Америке правопреемник цветного меньшинства убил представителя титульной расы (если надбавлять к ней полукровку перуанца Циммермана), то мир никогда бы не узнал об этой истории. Возлюбленная осталось бы в криминальной хронике местной прессы – слишком истасканно.
Белая диаспора никогда бы не вышла на демонстрацию под расовыми лозунгами: грязно. А имена белых жертв, павших от рук черных преступников, не зачисляются в мартиролог мучеников на почве расовой ненависти. Поелику это будет чистой воды расизм.
«Мы сделали ведь, что требовал от нас закон»
Оправдательный вердикт Циммерману был единогласно вынесен присяжными свида Округа семинолов, названного в честь непокоренного индейского племени, остатки которого проживают во Флориде.
Шестеро женщин решали, совершил ли братоубийство зрелый парень, охранник-общественник, наподобие члена казачьего патруля в России. Февральским вечерком 2012 года он отправился в дозор в своем районе, идеже участились квартирные кражи. Он увидел незнакомца, который показался ему подозрительным.
Точно по инструкции, флоридский дружинник связался с полицией, которая рекомендовала ему не начинать преследования. Да Циммерман, мечтающий о карьере настоящего копа, двинулся по следу подозреваемого. Точно по версии защиты, Мартин, заметивший «хвост», решил первым пойти на приступ преследователя. Подросток с газировкой и карамельками в кармане сбил дружинника с ног, сломав тому нюхалка, и стал бить его головой о бетон. На боку у дружинника был бульдог, единственный выстрел из которого оказался смертельным для Мартина.
Шлепало ли, скальпель ли против безоружного, – с житейской точки зрения сие всегда несправедливо. Но закон Флориды и еще 22 штатов США оправдывает действие оружия против нападающего. Выложенный на стол перед присяжными обагренный кусок бетона с места трагедии и фотография залитого кровью Циммермана стали решающими аргументами впрок вердикта «невиновен», призналась в интервью CNN присяжная B37. Имена шести основных и четырех запасных присяжных были засекречены.
Ми, признаться, не симпатичен этот щекастый Циммерман с его медвежьим взглядом и бдительностью пионера-героя. Скапустившийся Трэйвон Мартин на фото выглядит более располагающим. Смерть семнадцатилетних вечно шокирует. И я солидарна с судьей, запретившей предъявлять присяжным содержание мобильника убитого подростка с голыми малолетками на фото, или сведения о том, что такое? его дважды изгоняли из школы: один раз за хранение марихуаны, дальнейший – за фомку в школьном рюкзаке и кучу женских украшений неясного происхождения. Большое жюри, принимающие решение, этого не узнали.
Шестерым женщинам предстояло отречься от эмоций, позабыть лицо плачущей в судебном зале матери Трэйвона и не самого обаятельного обвиняемого, освежиться даже от того, что в марте прошлого года президент Обама сказал: «Разве бы у меня был сын, он был бы похож на Трэйвона Мартина». Им надо было ответствовать на вопрос, нарушил ли обвиняемый закон штата о самообороне. Никаких свидетельств о его ненависти к афроамериканцам в деле не фигурировало.
«Наша хуйня в составе жюри присяжных стала эмоционально и физически изнурительным испытанием. Казнь подростка болью отозвалась в наших сердцах, но в конце концов ты да я сделали то, что требовал от нас закон», – говорится в заявлении четырех из шести членов состава.
Постановление присяжных, отобранных в течение двух недель тремя государственными обвинителями, задавшим каждой из них по части100 вопросов, был поставлен правозашитниками под сомнение и вызвал массовое недовольство только потому, что пятеро из них были белыми.
Глаз за око
В митингах протеста, прокатившихся по США, участвовали и черные, и белые. Сколько-нибудь погромили, подожгли пару авто, расписали красками здание свида. Слышала, как интеллигентный потомок европейцев в Ист-виллидж рассказывал два латиноамериканцам о «деле Циммермана»: белый верзила погнался за черным подростком исключительно потому, что ненавидит черных, догнал, пристрелил, и потом вторично одним выстрелом добил лежачего. Его рука при этом ощутительно имитировала жесты, подсмотренные в вестернах. Так рождаются мифы. Думаю, всегда трое вышли вечером на Таймс-сквер в едином порыве праведного гнева.
Чернокожие правозащитники призывают к мести, «очес за око», они вновь на коне и в фокусе телекамер. Мировой трибун Джеси Джексон требует от генпрокурора Эрика Холдера, вдобавок афроамериканца, использовать административное право и вмешаться в правосудие, инициировав новое перебирание дела в нарушение всех существующих законов. «Во эпитет демократии!».
Активисты грозят отметить 50-летие Вашингтонского марша Мартина Лютера Кинга августовскими маршами под портретами Мартина Трэйвона. «Извинительный вердикт Циммерману стал пощечиной Америке», – считает Джексон.
«Про прекратить рассматривать происходящее с расовой точки зрения и встать плечом к плечу как единая племя Америки», – возражает ему Эмери МакЛендон из консервативного афро-американского крыла Project 21.
Урегулирование засекретить имена присяжных кажется теперь очень дальновидным для маленького городка, не затронутого громкими процессами. Хоть бы, если задаться целью – разыскать их в провинции будет не с того конца уж и сложно.
Чей расизм сильнее
Я понимаю, что тугой расизм – это следствие постыдных страниц американской истории рабства и сегрегации, бесстрастно существовавшей еще каких-то полвека назад. Но после этого избрания президентом Барака Обамы борьба с белым расизмом представляется уж почти бессмысленной.
США, хватающиеся за решение проблем с неизменной рьяностью, за пять десятилетий сделали ешь — не хочу для искоренения расового неравенства на государственном уровне: введено равное избирательное ей-ей, гарантирована социальная поддержка, жилье и пенсии, введено обязательное смешанное выучивание в школах, квоты на бесплатное обучение в вузах, обеспечена защита прав при найме на работу, я ранее не говорю о запрете произносить слово «негр» и о бестактном публичном поведении, за которое ужотко могут затаскать по судам.
Да, в борьбе за равноправие не обошлось без перекосов. Да и даже кажется, что стрелка маятника преодолела точку равновесия и качнулась в обратную сторону.
«А у вас в Нью-Йорке жандармерия тоже на входе в метро проверяет документы у таких, как я?», – спросил меня в Москве сшибало маршрутки с типичной азиатской наружностью. Интересно, как в грядущие пятьдесят лет будет решаться национальный вопрос в России, которая стоит не за горами сложных миграционных процессов?
О профессиональных борцах с расизмом
Я живу на границе Гарлема и Центрального парка на улице, носящей эпитет Малкольма-X. Этот человек проповедовал превосходство черных над белыми, учил, ровно белые люди являются воплощением дьявола и выступал за сегрегацию, для того чтобы не мараться. Он разделял популярную среди черных расистов теорию о том, сколько породу белых искусственно вывел некий мифический ученый по имени Якуб. К слову, опять-таки более радикальная антропологическая версия гласит, что белые – сие мутанты, произошедшие от того, что предки совокуплялись с собаками и шакалами.
Я не в обиде на покойного Малкольма, учитывая его нелегкую судьбу. Малкольм-Х начинал сказка (жизненная) в Гарлеме как рэкетир, грабитель и сутенер. Возмужав, он выдвинулся в плеяду трибунов и духовных лидеров. Симпатия исповедовал ненасилие (честь ему и хвала за это!), и был убит афроамериканцем из конкурирующей группировки борцов вперекор расизма после того, как обвинил их лидера в нарушении морального кодекса. Самопроизвольно Малкольм-Х к тому времени принял ислам, занялся благотворительностью и вел типичный образ жизни.
Если бы Малкольма-Х убил белый – вконец живописный, увенчанный пиками храмов разных конфессий гарлемский каталог, теперь носящий его имя, был бы, наверное, выжжен целиком в знак протеста против расизма. Разноцветные жители нашего квартала следуют ненасильственным заповедям Малкольма-X.
А видишь баскетбольная плошадка через дорогу, где проводят досуг чернокожие подростки, частенько превращается в место боев с перестрелкой. Группка скорбных матерей в этом случае выходит на улицы Гарлема с написанными от руки на картонках плакатами. Они требуют внедрить строгий запрет на оружие и наркотики, но их голос обычно не подхватывают солидные СМИ.
Зато как-нибуд возникает история с расовым подтекстом, где жертвой выступает чернокожий, здесь волна эмоций захлестывает Америку. На пропахшую африканскими благовониями и марихуаной 125-ю стрит, машина Гарлема, выносят леденящие кровь старые фотографии с жертвами Ку-клукс-клана, и музыканты, севши в круг, воинственно выбивают набат на своих барабанах. Появляются конструктивно снующие в черных «Хаммерах» группы накачанных черных парней с мрачным выражением лица, облаченных во все черное. И если на то пошло на улицах Гарлема мне становится неуютно.
Впрочем, мои чернокожие соседи, жарящие барбекю на ступеньках подъезда, ведут себя как всегда: приносят извинения за беспокойство, вскакивают, освобождая проход, приглашают к столу. Я, под лад церемониалу, приношу ответные извинения, желаю приятного аппетита и доброго вечера. Я придерживаем друг другу двери и обмениваемся прочими знаками внимания, вежливости и дружелюбия, принятых в нашем доме на улице Малкольма-X. Я верю, кое-что у нас все будет хорошо, пока не придут профессиональные борцы несмотря на. Ant. позади расизма, неважно, черные или белые.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
Оцените, пожалуйста, статью. Нам сверхценно Ваше мнение.
