Ольга Добровидова, РИА Новости

Власти Эквадора сдались: как сообщили в пятницу европейские СМИ, в заповедной зоне уникального национального парка Ясуни на востоке страны все-таки будут добывать нефть. Почти семь лет показательной борьбы экономики и экологии закончились болезненным поражением последней – причем не в последнюю очередь потому, что на стороне экологии, похоже, не воевал вообще никто.

Что такое национальный парк Ясуни? Это почти 10 тысяч квадратных километров нетронутого амазонского леса, на которых к тому же проживают сразу несколько коренных народностей, добровольно отказавшихся от контактов с внешним миром. С 1989 года парк входит в число так называемых «биосферных резерватов» ЮНЕСКО и считается одной из главных «сокровищниц» биологического разнообразия на Земле.

К большому несчастью для всего этого биоразнообразия, на территории парка водится еще и тяжелая нефть. По оценкам самого Эквадора, ее извлекаемые запасы составляют около 846 миллионов баррелей – это примерно 20% от всех резервов страны. При этом сырая нефть составляет до 46% объема экспорта Эквадора.

Как показывает опыт других стран, добывать нефть в заповеднике, да еще там, где живут коренные народы – дело часто очень грязное в прямом и переносном смыслах, поэтому «раскупоривать» Ясуни никто не торопился. С другой стороны, жить и продолжать мечтать о социализме на что-то нужно. Кроме того, в Южной Америке традиционно едва ли не громче всех кричат о любви к природе и борьбе за права «матери Земли» — вещах, которые с нефтью в национальном парке не очень вяжутся.

Надо отдать ему должное, президент Эквадора Рафаэль Корреа нашел из этой ситуации очень изящный выход. Впервые о так называемой «инициативе Ясуни-ИТТ» заговорили через год после его избрания, а полноценно стартовала она тремя годами позже, в 2010 – как раз в августе.

Мы готовы сохранить Ясуни в первозданном виде и не добывать там нефть, — сказал Эквадор. В конце концов, мы осознаем свою глобальную ответственность за доставшиеся нам биологические сокровища. Но и вы нас поймите: не добывать там нефть – значит отказаться от сокровищ вполне земных в виде 7,2 миллиарда долларов (методику расчета этого числа оставим на совести эквадорцев). Так что давайте так: вы скинетесь и нам выплатите половину этой суммы за 13 лет, а мы, так и быть, не тронем заповедник. Вот примерно так звучит идея «инициативы Ясуни», если ее очистить от излишне громких слов.

Очевидно, неспроста очень многие отнеслись к такому заявлению как к небанальному шантажу. Сам Эквадор, как и многие поддержавшие проект экологи, вплоть до российского Николая Дроздова, с негодованием такие намеки отвергает. Те, кто подозревал эквадорцев в нехорошем и денег не давал, автоматически оказывались в проигрышном положении: получается, что они как бы поддерживают истребление редких видов животных и глобальное изменение климата из-за сжигания ископаемого топлива. Классическое «Вы не сочувствуете голодным детям?» по-латиноамерикански.

Сочувствующих в итоге нашлось недостаточно: за три официальных года работы фонд проекта собрал 13 миллионов долларов и еще 116 миллионов обещаниями вместо затребованных 3,6 млрд. Поэтому президент Корреа в конце недели, скрепя сердце, заявил, что опечален поведением богатых стран, но у него есть обязательства перед избирателями, и эти обязательства заставляют его разрешить добычу нефти.

Таким образом, «операция Ясуни», если вдруг это действительно был стратегический маневр, разыграна безупречно: Эквадор, с тяжелым сердцем впускающий нефтяников в заповедник, против Капиталистического Запада, не готового делами поддержать собственные экологические лозунги. И теперь 78% населения Эквадора, которые не поддерживают разработку месторождения в парке, можно абсолютно честно сказать: мы попытались, но «мир нас подвел» (цитата из выступления Корреа).

Сама идея, казалось, была весьма и весьма «в тренде» современных разговоров о зеленой экономике: заплатить хозяину «грязного» ресурса за то, чтобы тот этот ресурс не использовал. Вместо того чтобы бороться с выбросами парниковых газов от сжигания бензина и мазута, сделанных из нефти – не допустить этих выбросов вовсе, оставив эту нефть в земле.

По сути, это попытка экологической профилактики вместо лечения: по такому же принципу Россия, например, могла бы заработать на бездействии в Арктике, а, скажем, Индонезия – оставив в покое свои леса. Но то ли идея все-таки оказалась чересчур инновационной, то ли хозяин ресурса подкачал: упорный отказ Эквадора сделать желаемые 3,6 миллиарда целевыми деньгами, конечно, не укреплял доверие к затее.

Что бы на самом деле ни двигало страной-членом ОПЕК, в минусе оказалась именно окружающая среда. «Ясуни-ИТТ» уже однозначно вошел в экологическую историю, хотя бы потому, что наблюдать за тем, что многие называли «глобальным мастер-классом по зеленому лицемерию», было по меньшей мере интересно. Но ничего хорошего этот мастер-класс планете не обещает: видимо, пока никто не готов даже на отдельно взятых 10 тысячах квадратных километров предпочесть зелень «зелени».

Мнение автора может не совпадать с позицией реакции