Продолжение. Начало в номере за 25 сентября.
В прошлой части корреспондент Нигина Бероева, поработав на латышского фермера, обнаружила поразительные вещи. Когда Латвия вступила в ВТО, в страну хлынула масса народа с мешками денег. Уговаривали закрыть производства. И многие соглашались — слаб человек, синицу в руках предпочитает. Взятки давали те, кто боялся, что дешевые и качественные латвийские товары вытеснят с прилавков продукцию немецких, французских фермеров… Кстати, в беседе с нами один из специалистов минсельхоза США подтвердил, что это «обычная практика — особенно для французских компаний». Но ждет ли такой расклад Россию? Это выяснял корреспондент «КП» Евгений Арсюхин.
ДА НЕ НУЖНА МНЕ ТАКАЯ СЛАВА!
Найти фермера — чего проще. У меня среди них масса знакомых. Но звоню им — они, пряча глаза (даже по телефону чувствую, как прячут глаза):
— У меня самая уборка… А я в отпуск поеду… Да мне и показать-то нечего…
Наконец один из старых приятелей мне все разъяснил:
— Смотри. У меня работают мигранты, без них никак, но и оформить их официально я тоже не могу, в трубу вылечу. Ты их сфотографируешь, ФМС придет и меня оштрафует так, что мне сразу дело закрывать придется. Это раз. По молоку я стабильно даю приписки — ну нет у меня тех надоев, о которых я рапортую! Иду на подлог, чтобы получать от государства субсидии. Ты сопоставишь мою отчетность с реальным стадом, все поймешь, и видал я отныне субсидии! Это два. И наконец, свои картофельные урожаи я, напротив, занижаю, потому что у нас глава района тоже в картофельном бизнесе. Он заставляет нас выращивать поменьше, чтобы мы ему не мешали, так я тишком выращиваю, на далеких полях. Это три. И нужна мне, прикинь, такая слава?
Сельское хозяйство России в тени — как Луна во время затмения. И без ВТО есть кого бояться!
|
ДОБРОВОЛЕЦ НАЙДЕН
Так провалились мои попытки отыскать героя в Тверской, Новгородской областях… А в Псковской вдруг повезло — помогли коллеги из тамошней редакции «КП», навели на Александра Никандрова. Прошерстил местные газеты — персона публичная. В деле с 1992 года — из первого, значит, «демократического» призыва. Таких тогда называли «асфальтовые фермеры». Потому что шли они в село, не очень в нем понимая. В те годы редкий номер газеты не обходился без стенаний: колхозы да совхозы все загубили, земле нужен хозяин, возродим Россию-матушку… Потом почти все в города вернулись. А Никандров — нет. Уже интересно.
Интересно и то, что недавно он получил от государства грант — 1,5 млн. рублей. И теперь участвует в заседаниях и даже речи произносит, правда, в основном благодарит. Стал частью местной элиты. Идею поучаствовать в проекте Никандров воспринял без восторга.
— Я на выставке в Петербурге… — И я понял, что берет паузу «на подумать».
Нехотя, но согласился.
И СРАЗУ О БЕЛОРУСАХ
Забрать меня и довезти до города Остров (хозяйство — в его окрестностях) вызвался Владимир — сотрудник Никандрова. Вез меня на «Ауди». Да и дорога не так чтобы сильно плохая.
— Это ты в Белоруссии не был, — убеждал Владимир. — Туда въезжаешь как за границу. И вот такого бурьяна по обочинам нет, все подстригают.
Белорусы ферме Никандрова весь бизнес портят.
— Корячишься-корячишься, еле-еле добиваешься себестоимости картошки 7 рублей, раз — а у них уже по 4.
Причины Владимиру понятны: там государство о фермерах заботится, а наше?
— Мы выживали за счет того, что поставляли овощи в тюрьмы, детские дома, — рассказывает Владимир. — По личным связям. Теперь говорят: нет, только электронные торги. Причем в масштабах всей России. То есть к нам везут картошку из Воронежа, а мы куда повезем? Если повезем, в трубу вылетим на горючем. Не надо нас поддерживать, разрешили бы хоть половину товара реализовывать для нужд государства здесь, на месте!
МОРОЗОУСТОЙЧИВЫЕ КОРОВЫ
Пока ехал, разузнал что мог про хозяйство. Живет оно на производстве овощей — картошка, морковка, капуста. Зайдите в магазин, посмотрите, какие копейки стоят эти продукты, потом обратите внимание, как много такого товара из Израиля, Турции. И поймете, насколько это трудный бизнес. Продавать на рынках или точечно в магазинах бессмысленно.
— Ну реализуем мы за неделю одну машину, а у нас в пору страды с поля десятки машин уходят, — говорит Владимир.
Значит, оптовые поставки. Цена ниже, зато сразу как заплатят так заплатят. Ну а чтобы оптом, надо знать ходы-выходы и уметь договариваться. И получается, что искусство поддерживать отношения с нужными людьми оказывается важнее агротехники. Хорошо хоть есть своя база: на крайний случай полежит 2 — 3 месяца товар (но не больше), если нет покупателя «прямо сейчас».
Теперь решили заняться «красным» мясом. Но российское племенное стадо давно угроблено. Коров в Псковскую область привозят из Голландии в специальных грузовиках — животные там едят, пьют и в дороге не мрут, как при перевозке морем. Вот ждут партию. Коров Никандров покупает морозоустойчивых — таких, что по колено будут в снегу и им хоть бы хны. Нашел площадку, ее бетонируют, там животные и будут жить — под открытым небом. Причем мясо хранится дольше овощей, можно не торопясь искать покупателя — от этого тоже ждут особливую выгоду.
Грант от государства использовали для покупки техники — машина, чтобы упаковывать сено в полиэтилен (так дольше хранится), рыхлилка, еще что-то, мне неведомое. Все это нужно для кормов. Для коров потребуется масса еды! Гранта на всю технику не хватило, пришлось брать еще один кредит. И не очень выгодный.
Приехали наконец на овощебазу — сердце империи Никандрова. Она прямо в центре городка. Объявление — «Свежие овощи со склада». Значит, единичными покупателями тоже не брезгуют.
Антураж базы, конечно, оставляет желать лучшего. На ремонт денег особо нет. Никандров ютится в каморке — зимой там холодно, наверное.
С базы как раз уходили работники.
— Это временные, с биржи труда, нанимаем картошку перебирать.
Костяк хозяйства — несколько человек, с Никандровым лет по 10, и, конечно, хотелось бы обходиться без посторонних людей, да не получается.
|
КОМБАЙН РАЗВАЛИЛСЯ ПРЯМО В ПОЛЕ
Для начала Никандров поручил мне занятие, как ему показалось, простое. Сесть на комбайн, который убирает картошку, да и наполнить ею грузовик. Делов-то, подумал я, машина все сама сделает.
Итак, картина: поле («опять воровали себе на суп», заметил Никандров свежую землю), грузовик, трактор, к которому прицеплен картофельный комбайн. Технология простая, объясняют мне, комбайн дойдет вон до того края, потом вернется, это как раз чтобы наполнить грузовик.
Моя задача — когда по ленте пойдет картошка, отбрасывать камни, траву. Ну что тут сложного, главное — не свалиться.
Я не ожидал, что лента такая быстрая, а картошки так много. Среди клубней углядеть камень — полдела, его еще поймать надо. Эх, вот кто в компьютерные игры играл, в стрелялки и ловилки, тем проще, наверное. Все-таки хватаю несколько камней (остальные сваливаются в бункер) и кидаю их себе за спину, как Василиса Премудрая в сказке.
— Дурик, на поле не ложь, под ноги! — орет ошалевший парень-помощник.
А у Никандрова другая забота. Смотрит, картошка резаная вся, битая.
— Я не виноват, — неуверенно говорю я, на самом деле думая, что я.
— Да знаю, — говорит Никандров. — Это комбайн проклятый…
Комбайн стоит миллион рублей, российского производства. Куплен в прошлом году. Уже в ту страду прямо на поле у него отвалилось колесо. Смотрят — колесо новое, а подшипник старый. И вообще оказалось, там и сям детали от старых комбайнов. Вот и теперь: картошка битая потому, что полетели какие-то резинки. Стоп уборка! С облегчением слезаю. Ребята тут же, практически без инструментов, снимают крышку, возятся.
— Импортный мне не поднять по цене, — говорит Никандров. — А кабы мог, вот это (ругается) чудо никогда бы не купил. Да и то дорого, ну что тут может стоить миллион? Железки старые, заново наклепанные?
«Одна радость, — думаю, — про мой косяк с камнями уже забыли».
ЛУЧШЕ КЛАД НАЙТИ…
Есть у Никандрова еще и огород. Им занимаются жена фермера Татьяна с дочерью. За все лето зарабатывают на поездку на юг. Сочи, бархатный сезон. За границу местные почему-то не ездят. Вот и вдумаемся: зарплата офисного московского работника за месяц равна заработку от полугодового каторжного труда. Я не к тому, что в офисе все бездельники. Не все — большинство. Сидят, постят в Фейсбуке: «среда — это маленькая пятница», потом «ура, пятница-развратница». Им тоже тяжело. От безделья устаешь. Считаешь часы до конца дня, недели… Я как-то был на такой работе, 3 месяца выдержал. Ох уж эти перекосы и диспропорции.
А огород красиво расположен — на берегу реки Великой, той самой, по которой варяги к грекам ездили.
— Тут когда дно углубляли, — говорит Никандров, — тракторист, говорят, миллионером стал. Нашел монет, серебра, золота… А напротив, посмотри, старый барский дом.
— Так и вы, наверное, мечтаете найти клад, а не впахивать тут? — спрашиваю.
Молчит. А я понимаю, откуда у нашего народа такая любовь к рассказам о сокровище, что дуриком упало. С трудов-то праведных не наживешь палат каменных.
ПУСТЬ ДЕТИ УЕДУТ?
Смешанные чувства в конце дня. Храм XVI века… Захожу, старушка за кассой просит:
— Ты хоть свечку, сынок, поставь…
И благодать такая, даже дико подумать, что кто-то где-то церковь ругает, вот именно здесь с верой предков слиться хочется. И люди тут живут хорошие. Это с одной стороны.
А с другой — понятно, как хрупок этот мир. Толкни чуть — и ничего от него не останется. Тот же Никандров — позапрошлый год в убыток, прошлый в убыток, кассовый разрыв едва прикрыл, рассчитывает на урожай в этом году. Теперь представьте: три года урожай так себе (это дело обычное) да ВТО… И все! Или не ВТО — мировой кризис какой-нибудь. Тут же не знаешь, чего на самом деле бояться…
Стоим с местным фермером, другом Никандрова, у разрушенного дома. Я в него только что слазил: видно, что люди недавно съехали и уже мародеры поработали.
— Люди бегут отсюда, — говорит фермер. — Куда глаза глядят: в Питер, в Прибалтику. Прибалты — в Европу, мы на их место…
К фермеру подходит дочь, девочка лет 16, одета хорошо, от городской не отличить, обсуждает с подругой по телефону:
— Ну я бы такие не надела никогда…
— А ты знаешь… — Фермер вдруг резко поворачивается ко мне. — Я все сделаю, чтобы она в этой стране не осталась. Денег нагорбатил, все на ее учебу потрачу. Вот школу окончит — и в Англию. Или не в Англию, только бы отсюда.
— Почему?
Он молчит, потом, подбирая слова:
— Да страшно тут. Я ее в школу, из школы провожаю. Ты же видел — уже с утра весь город пьяный. И безысходность… Что в том же Питере, медом намазано? Тоже старухи в помойках копаются. За границей у нее тоже будет трудная жизнь, но хоть без этого вот всего…
А из-за границы тем временем к нам ехали Нигина Бероева и ее визави, латышский фермер. О том, как прошла встреча наших героев и чему они друг друга научили, читайте в следующем номере.
КОММЕНТАРИЙ ЭКСПЕРТА
Андрей ДАНИЛЕНКО, председатель правления «Союзмолоко»:
«Проблема есть в самих наших крестьянах»
— Я изучал опыт других стран, вступивших в ВТО, и могу с уверенностью сказать: успех зависит от политики государства. Если правительство поддерживает фермера, то вступление во Всемирную торговую организацию пойдет только на пользу. В противном случае возможны проблемы. Для сравнения: можно бросить человека в воду и смотреть, научится ли он плавать или потонет. А можно обучить технике и внимательно следить, как он дальше учится.
Что должно сделать государство? Есть масса механизмов, кроме прямой денежной поддержки. Например, по правилам организации устанавливать налоговые льготы не запрещено. Еще одна мера поддержки: популяризация отечественной продукции. В европейских магазинах на витринах лежат преимущественно национальные молочные продукты.
Проблемы есть и в самих фермерах. Например, наших крестьян очень сложно заставить объединяться в кооперативы. Им тяжело договориться. К тому же у нас многие путают кооперативы с колхозами. Но в развитых странах именно государство стимулирует фермеров к объединению с помощью тех же налоговых льгот или субсидий. Да и для модернизации нужен стимул: обновил производство — тебе компенсирую часть расходов.
Да, по сравнению с той же Прибалтикой или Польшей, в которых даже в советские годы сохранялись традиции фермерства, частной собственности, мы проигрываем. Но в нашей стране за последние 10 — 15 лет появились прекрасные примеры — открылись модернизированные успешные предприятия. Просто надо этот позитивный опыт тиражировать, показывать молодым.
Понимаете, стать членом ВТО — это как купить членство в клубе. Но чтобы действительно стать членом этого клуба, нужно соответствовать по культуре, традиции и образованию. Так что нам надо именно к этому стремиться.