17 августа Хамовнический суд Москвы признал виновными в хулиганстве участниц феминистской панк-группы Pussy Riot и приговорил их к двум годам лишения свободы. Вердикт суда взбудоражил не только российское общество, но и активистов других стран. Посольства РФ в разных государствах подвергаются атаке, а мировые знаменитости осуждают РФ. Россия несет репутационные избытки.
Расколотая Россия
21 февраля феминистская панк-группа Pussy Riot проводила очередную акцию. На этот раз местом действия стал Храм Христа Спасителя в Москве. Девушки взобрались на солей, потанцевали и спели. Эта акция носила название молебна «Богородица, Путина прогони!». 3 марта двое из участвовавших в акции – Надежда Толоконникова и Мария Алехина были взяты под стражу, а 16 марта арестовали еще одну участницу акции Екатерину Самуцевич. Обвинение было согласно на 3 года лишения свободы. Статья, по которой обвиняли участниц группы – «хулиганство», которая предусматривает до 7 лет заключения. Примечательно, то до начала слушаний в суде, девушки не признавали своей причастности к группе, однако позже, с началом слушаний и во время своих оправдательных речей они эту тактику изменили.
В ходе процесса в российском обществе обозначился раскол на несколько групп по отношению к делу Pussy Riot и к участницам акции. Первую группу можно назвать условно «радетели за православие». Они настроены к акционеркам резко отрицательно, т.к. считают их действия не только и не столько хулиганством, сколько святотатством. Показательной является позиция председателя Синодального отдела Русской православной церкви по взаимодействию Церкви и общества о. Всеволода Чаплина. «Не нужно делать мучеников из этих девиц. Нужно назвать преступление преступлением и выявить всех тех, кто к нему был причастен. Все, кто организовывал его, готовился к нему, обеспечивал ему информационную поддержку, должны быть проверены на предмет пропаганды экстремизма», — заявлял Чаплин. «Православным христианам брошен вызов – хамский, наглый, агрессивный», — уверен он. Интересно, что в поддержку такой позиции выступил и ряд культурных деятелей и артистов эстрады. Среди последних – певица Валерия, Елена Ваенга. Что касается российских властей, то тут они заняли выжидательную позицию. Примечательно, что президент РФ Владимир Путин, против которого и была направлена акция панк-феминисток, лишь острожно отметил, что все должно быть по закону, а за те же действия девушек в синагоге или мечети акционистки могли пострадать от верных этих религий. Кроме того, сторонники данной позиции обращают внимание на тот факт, что перед акцией в Храме Христа Спасителя панк-феминистки сделали «пробное выступление» в Богоявленском соборе в Евлохове, где они могли видеть, как реагируют на их творчество верующие. Если бы акцию в «главном храме страны» девушкам спустили бы с рук, церковь как общественный институт перестала бы восприниматься серьезно.
В противовес этой точке зрения существует и другая, которую можно условно назвать «либеральной». Для нее характерно оправдание девушек. Так, наиболее умеренный сторонник этой точки зрения, бывший президент СССР Михаил Горбачев отмечает: «Я твердо придерживаюсь мнения, что весь этот процесс — никому не нужная затея. Дело это не судебное. Его можно было бы поручить такой авторитетной организации как Общественная палата». Примечательно, что эту точку зрения разделяют и некоторые клирики РПЦ. «То, что церковные спикеры исключили из своего лексикона слово «милосердие», а слово «прощение» употреблялось с частицей «не» — это серьезная ошибка. И пастырская, и богословская.», — заявляет, к примеру, известный «спикер» из РПЦ, протодиакон Андрей Кураев. Кстати, по мнению Кураева, лучшим решением проблемы был бы «украинский вариант» – административная ответственность для девушек на подобие той, которой подверглась активистка FEMEN за прорыв к патриарху Кириллу в «Борисполе». В политическом отношении большинство членов этого лагеря – оппозиционеры. Этот лагерь силен своей международной поддержкой. В защиту Pussy Riot высказывались такие знаменитости, как Мадонна, Red Hot Chilly Peppers, Элайжа Вуд.
Но есть еще одна точка зрения. Ее приверженцев сложно назвать сторонниками российской власти или ярыми православными. Они выступают не сколько против Pussy Riot, сколько против атквиного муссирования этого дела. Некоторые из приверженцев этой точки зрения отмечают весьма сомнительную репутацию Толоконниковой, которая входит еще и в московское ответвление арт-группы «Война». Ранее «Война» была объединением представителей Москвы и Санкт-Петербурга. Но после того, как в Киеве задержали Александра Володарского, пути «питерцев» и москвичей разошлись. Первые посчитали, что Толоконникова и ее муж – Петр Верзилов подставили Володарского, который позже отбывал наказание в колонии-поселении. Интервью с Володарским и питерцами до недавнего времени было в свободном доступе у медиа-художника и члена «Войны» Алексея Плуцера-Сарно. Однако за несколько дней до вердикта суда, Плуцер-Сарно скрыл или удалил запись. Кроме того, Верзилова обвинили в провокаторстве и активисты Марша несогласных. По их мнению Верзилов провоцировал милиционеров на агрессивные действия по отношению к протестующим. Когда же сами оппозиционеры попытались сдать его в милицию, Верзилова подозрительно быстро отпустили, а при повторной попытке сдать его правоохранительным органам, за мужа Толоконниковой заступились «люди в штатском». У членов этого лагеря вызывает подозрение нарядный вид Толоконниковой на процессах (в российских СИЗО вряд ли дают делать маникюр и следить за собой в целом). Они считают, что этот процесс отвлекает российскую оппозицию от более важных дел: минимум – от участи других политических заключенных и жесткого сворачивания свобод (в то время, пока оппозиционеры обсуждали процесс, власть вела высокие штрафы за участие в несанкционированных митингах), максимум – от свержения режима. Впрочем, они солидарны с лагерем поддержки Pussy Riot в том, что этот процесс – фарс. И действительно, виновны или невиновны активистки, но процесс над ними вышел «кафкианским». И это сильно бьет по имиджу России.
Абсурдисты против акционистов
Этот процесс можно было бы с полным правом назвать процессом борьбы абсурдистов с акционистами. Правда, абсурдисты в данном случае – не представители направления в искусстве, а государственные обвинители и судьи. Так, обвинение обосновывало свою позицию не только на гражданском и уголовном праве, но и на решениях церковных соборов многовековой давности. Нужно ли говорить, что в современной секулярной России подобное как минимум необоснованно, незаконно и противоречит духу конституции страны. Показательным является тот факт, что ни один из свидетелей обвинения, которые заявляли о том, что им, как христианам, нанесли непоправимый урон в моральном смысле, не смог вспомнить простейшего – символа веры. Да и поведение судьи не оставляло возможности говорить о беспристрастности. Несмотря на то, что мотивом своей деятельности обвиняемые указывали политические, суд решил, что девушки действовали «по мотивам религиозной ненависти и вражды и по мотивам ненависти в отношении какой-либо социальной группы» и что они «осуществили провокационные и оскорбительные действия в религиозном здании с привлечением широкого круга верующих граждан».
Показателен еще один момент: даже по свидетельствованиям противников Pussy Riot из РПЦ, после акции панк-феминисток собор не был осквернен. Об этом заявлял даже ключник Храма Христа Спасителя, отметивший, что переосвящения собора после выступления девушек не потребуется. Тем не менее, обвинение старалось не акцентировать на этом внимание. В итоге, Pussy Riot судили не по столько в соответствии с существующими нормами российского законодательства, сколько в соответствии с моральными оценками акции группы со стороны верующих и церкви. Заурядное административное преступление обвинением стало подаваться как покушение на основы основ. «Спикеры патриархии решили, что сейчас в России происходит перемена власти и переход от одного президента к другому. Мне кажется, там был расчет на то, что можно будет призвать к мгновенному пересмотру и уголовного кодекса, и криминализации соответствующей статьи, быстро миновав стадию общественных дискуссий», — поясняет этот парадокс о. Андрей Кураев.
Репутации России это дело, в немалой мере из-за позиции обвинения, нанесло непоправимый урон. А группе, наоборот, всемирную известность. Хотя акцию в Храме Христа Спасителя вряд ли можно назвать чем-то выдающимся в художественном или политическом аспекте. Но действия церкви на пустом месте создали «мучениц за идею». И последовавшая за приговором просьба РПЦ освободить девушек иначе как лицемерие сторонниками заключенных не воспринималась.