Мать «караванского стрелка» Галина Мазурок почти не выходит на улицу, пишет Газета.ua.

63-летняя женщина проживает в городе Каменка-Буская Львовской области. Во дворе ее дома не убрано, лежат опавшие листья. На колодах гнилые яблоки и виноград. Перед домом стоит старый телевизор, на нем тазик с засохшими цветами.

На стук в окна и двери никто не открывает. «Галя дома. Только не выходит никуда. Изредка выглянет на двор, пройдется — и назад, в хату. Лежит постоянно… Ночью у нее все время горит свет, аж до утра. Ярослава ждет. Верит, что придет к ней. Когда эта вся история началась, она выпивать начала. А вчера вообще страшное было. Приехали журналисты. Рассказали, что нашли труп ее сына. Какие тут крики стояли! Она без памяти бегала, кричала, что под поезд кинется», — говорит соседка Галины.

«Вчера узнал, что Славку нашли. Это точно его труп. Хотя тех людей он не убивал. Лгут. Но похоронить должны по-человечески. Привезут тело, а тут такой бардак. Надо порядок навести. Наш младший брат, Володя, в Червоноград поехал. Он недалеко отсюда живет. Так носит Гале есть. А я аж на другом конце села», — говорит родной брат Галины Мирослав Торба.

«Нет больше моего ребенка. Забили моего Славика. А за что? И мне жизнь больше не нужна. Три дня назад приходили ко мне четверо. Все в черном, с вот такими мордами. Приехали на вишнево-черной машине. Вломились ко мне. Забрали домовую книгу. То ли милиционеры, или кто там. Не знаю, не говорили ничего. А у меня после этого всего руки чисто опустились. Только в комнате Славика убралась», — рассказывает сама Галина Мазурок.

«Вот, тот пистолет, который нашли, — показывает на стол. — Он внучкин, детский. Зачем моему Славику убивать тех людей было надо? У него все было. Я в Польшу ездила зарабатывать. Песцов когда-то 50 держала. Забила, шкуру на базар — и уже деньги немалые были», — говорит она.

Среди вещей Мирослав Торба находит большой металлический трансформаторный патрон. Держит его несколько секунд, потом раскручивает: «Что, и отсюда все деньги забрали? — заглядывает внутрь. — Это на случай всякого ЧП деньги хранились. Если какой пожар, или что. Они бы не сгорели».

«Да все под чистую выгребли, — хватает шкуру песца и трясет ею женщина. — Там 50 евриков было. И доляров где-то столько же. Все чисто забрали. Мое золото еще до сих пор не отдали».

«Больше всего жаль, что не похоронят его по-человечески возле отца, — всхлипывает Мирослав Торба. — Как самоубийцу закопают около рва. Даже креста не поставят».

«Славка был прекрасным парнем. В детстве мама часто его водила недалеко тут в парк кормить белочек. Он так стучал орехом об орех, и белки выскакивали на руки, ели прямо с ладоней. Раз на Николая ему подарили игрушку Фуркало — такая пуговица на нитке, которую надо было раскручивать и тянуть в две стороны, и она издавала звук: «фур-фур». Славик игрушку из рук не выпускал. Я смеялся тогда с сестры, что она на целую получку сыну подарков накупила, а ему пуговица понравилась», — рассказывает он.

Родные «караванского стрелка» ходят в трауре и готовятся к похоронам.