Имя феодосийца Эдуарда Абрамова мало известно в Крыму, но за его пределами он слывет человеком смелым, хотя не ставил рекордов по прыжкам с парашютом и не покорял вершины мира. Эдуард Михайлович пишет продолжения к классическим произведениям — что воспринимается в литературных кругах как небывалая смелость, если не дерзость. Знаменит крымский автор, прежде всего, тем, что сочинил десятую главу к «Евгению Онегину» Пушкина. А недавно он продолжил дело еще одного великого, издав в ноябре продолжение к роману Шолохова «Тихий Дон».

СВИТОК ИЗ СНА. «Сначала все относятся скептически и даже агрессивно: мол, как можно дерзать дописывать Пушкина?! Зато стоит мне начать читать — повсюду гробовая тишина», — готовит нас к знакомству с любимым произведением Эдуард Михайлович. Сперва автор рассказывает, что его подвиг на написание сон, в котором к нему явился Пушкин и передал свиток: «Скорей узнать бы, что в нем есть, уйти из плена сонной неги. Вот все, что я успел прочесть: «Глава десятая. Онегин». Крымчанин уверяет, что описанное в прологе — правда, и поэт действительно приходил к нему во сне, а во время написания казалось, будто кто водил его рукой, оттого и не было страха посягать на гениальный роман в стихах.

Сюжет таков: после тяжкого объяснения с Татьяной Евгений, обуреваемый «охотой к перемене мест», путешествует, затем возвращается в Россию и увлекается идеями декабристов. После восстания герой оказывается в ссылке на рудниках. «Когда почти хотел в могилу, ямщик конверт ему привез». Внутри — послание от Татьяны, которая к тому моменту уже два года как вдова и вновь признается Онегину в любви. Но Евгений отвечает просьбой забыть об ошибках молодости: «Он знал, как тяжела дорога в Сибирь от милого порога, и не хотел тех испытаний на долю доброй нежной Тани». Но следом приходит царский указ, позволяющий вернуться в Петербург. Онегин мчится, пытаясь обогнать свое послание.

Завершает автор главу сценой в спальне Тани, которую он вновь застает в слезах и вновь — за чтением его письма: «Многие возмущались, почему я на этом поставил точку, но не писать же мне, как они поженились, родили детей и жили долго и счастливо! Кстати, я получил много писем от читателей со словами благодарности за то, что дал шанс Евгению и Татьяне, а одна женщина даже призналась, что если бы раньше прочитала ее, умерила бы гордость и не дала разрушиться любви».

СРЕДИ ГЕРОЕВ — ШОЛОХОВ. По мнению автора, Пушкин и сам хотел соединить своих героев, но по неизвестной причине уничтожил десятую главу романа. «Хотел продолжить рассказ о судьбе казака Григория Мелехова и Шолохов, однако в тех исторических условиях это было невозможно», — рассказывает Эдуард Абрамов о том, как решился продолжить любимый с детства «Тихий Дон». После долгой работы в архивах, знакомства с дочерью Шолохова Светланой, которая, по его же словам, одобрила написание продолжения, изучения казачьего быта и языка, автор взялся за работу: «Писал зимой и по ночам. Просыпаюсь в 2:00 и не могу спать дальше, история эта не дает мне покоя. Сажусь за ноутбук, глядь — а уже день на дворе».

Свой собственный «Тихий Дон» Абрамов начинает с той же сцены, которой Шолохов его закончил: Григорий возвращается в станицу, где его встречают маленький сын и сестра Дуняша. Вскоре Мелехова вызывают в ГПУ как бывшего белогвардейского командира, и главный герой с удивлением обнаруживает, что начальник там — Евгений Листницкий, помещик, которого Григорий давно избил за то, что тот соблазнил Аксинью. Задался целью посадить Мелехова и другой его давнишний враг — Михаил Кошевой. По его показаниям главного героя арестовывают и отправляют в 15-летнюю ссылку в Сибирь.

Кстати, через весь роман красной линией проходит дружба с самим Шолоховым — его Абрамов ввел в произведение как героя, который знал Мелехова и описал его в своей книге. «Григорий участвует в Великой Отечественной войне, теряет на ней сына, знакомится с самим Сталиным. Многое его ждет в этом продолжении — но не любовь. Лишь одна девушка взволновала его сердце, однако он не дал ходу чувствам. Кто знает, правильно ли я поступил, но оставил его до конца верным Аксинье», — объясняет писатель.

«ВРЕМЯ ПОКАЖЕТ, ПРАВ ЛИ АБРАМОВ»

Литературоведы к произведениям Абрамова относятся по-разному. Крымский пушкинист Людмила Орехова считает: «На этот счет существует две точки зрения. Обывателю просто интересно, что там такое новенькое вышло. Но, с другой стороны, никакой критики это не выдерживает, ведь это же Пушкин! Я не хочу сказать, что глава плоха. Но ведь в каждой строчке все равно будет пародия, фальшь!».

«Я бы, конечно, не замахнулся на такие великие творения, — отозвался о крымском писателе доктор филологических наук Александр Рудяков. — Однако если он чувствует в себе такой потенциал — то это хорошо. Время теперь покажет, насколько его труды были кому-то нужны. Ведь есть люди, которые делают что-то неординарное, их спешат назвать чудаками и не такими, как все. А потом эти чудаки изобретают теорию относительности — вот так, возможно, и будет с нашим героем».

Феодосиец издал продолжения к романам Пушкина и Шолохова