В четверг комиссия Госдумы по контролю за достоверностью сведений о доходах и имуществе депутатов во главе с Владимиром Васильевым (ЕР) рассматривала дела парламентариев, заподозренных в совмещении законодательной и бизнес-деятельности. В число «подозреваемых» вошли единороссы Василий Толстопятов, Айрат Хайруллин, Григорий Аникеев, Алексей Кнышов, Илья Костунов, Елена Николаева и депутат от ЛДПР Василий Семенов. Кроме того, комиссия решила проверить декларации о доходах и имуществе за 2011 год единороссов Владимира Пехтина и Андрея Скоча.
С ШИРОКО ЗАКРЫТЫМИ ДВЕРЯМИ
Памятуя, как совсем недавно, при широко открытых дверях и в условиях абсолютной открытости рассматривалось дело ныне лишенного мандата журналисты предвкушали скандалы, интриги, расследования. Телекамеры на штативах выстроились на площадке перед кабинетом № 806 Госдумы, словно артиллерийская батарея, заранее пристрелявшая каждый клочок поля грядущего боя. Но… двери кабинета так и остались плотно закрытыми для простых смертных. Пропуская одного за другим участников процесса, как членов комиссии, так и парламентариев, переживающих не самые приятные минуты жизни, они тут же захлопывались перед носом у журналистов.
Ни один из тех, чьи дела рассматривались пере началом заседания пообщаться не захотел и ни на один вопрос не ответил. Зато глава Комиссии Владимир Васильев все же время журналистам уделил.
— Сегодня мы не решаем никаких кардинальных вопросов, — объяснил Владимир Абдуалиевич корреспондентам, — Мы анализируем сведения, которые содержатся в обращениях коллеги Митрохина (хотя руководитель партии «Яблоко» Сергей Митрохин и не является депутатом Госдумы, Васильев говорил о нем подчеркнуто уважительно) и коллеги Миронова. И должны определиться, проводить дальнейшую проверку депутатов из этих списков, кстати депутат Аникеев фигурирует в обоих списках, или нет.
— Скажите, а почему заседание комиссии закрыто для прессы?
— Таково было желание некоторых депутатов, которые не захотели раскрывать свои персональные данные, — ответил Васильев. — Я вам обещаю, что если кто из списка депутатов захочет, чтобы вопрос о нем рассматривался в присутствии прессы, мы пойдем навстречу их пожеланиям.
И Васильев прошел в кабинет.
— Никто не хочет поспорить, ну хотя бы на пятьсот рублей, насчет того, найдутся или нет такие депутаты? — хмыкнул один из телевизионщиков.
— Дураков в другом месте ищи, — ласково посоветовали ему в ответ коллеги. И действительно, дураков не нашлось.
— Николай Федорович!, — кинулись журналисты к тоже заходящему в кабинет члену комиссии, депутату от КПРФ Николаю Рябову, — А вы как думаете, те, кого будут разбирать, они замешаны в бизнесе на самом деле или это все наветы?
— Конечно, бизнесмены! — даже удивился такой постановке вопроса коммунист-парламентарий и хорошо поставленным голосом, так, что явно было слышно и за закрытыми дверями кабинета, громко продолжил. — С моей точки зрения, все, кто выносится на сегодняшнее заседание, достойны того, чтобы их тщательно проверили. Ну да, он говорит у меня бизнеса нет, все брату там передал. А доходы в 2 миллиарда откуда? Раз брат делится, то не за просто так, значит, как-то все равно в бизнесе участвует.
— Так их накажут?
— Конечно нет! — так же бодро и уверенно ответил депутат и тоже скрылся за дверями.
ДОГОНЮ ТЕБЯ, ДОГОНЮ!
Журналисты кучковались возле немногочисленных кресел и диванов. Камеры стояли на штативах, оставленные операторами, устроившимися подпорками у стен коридора. Сидячих мест было раза в четыре-пять, чем стоящего народа, и минут через двадцать площадка перед кабинетом первого замруководителя фракции «Единая Россия» Отари Аршба, рядом с которым и находится помещение, где заседала комиссия, стала напоминать цыганский табор, поскольку некоторые девушки уселись прямо на пол. Особое сходство с табором придавала широкая юбка, которую разметала вокруг себя дна из корреспонденток.
Время тянулось и тянулось, из-за дверей не доносилось ни звука. Кое-кто успел посетить буфет и вернулся, догрызая пирожок. В углу телевизионщики одного из каналов записывали стенда-ап и оттуда доносилось: «Парламентская комиссия Владимира Васильева, ставшая знаменитой… Главная интрига, кто падет следующей жертвой…»
— Бу-га-га, — ухмылялись их коллеги. — Ага, интрига… Значимость нагнетает
Наконец в 14-20 дверь открылась и вышедший из кабинета представительный мужчина в сером костюме в бодром темпе двинул по коридору по направлению к лифтам.
Ф-р-р-р — взметнулась разметавшаяся юбка и из положения сидя на попе в одним прыжком взлетела самая, как оказалась потом, бескомпромиссная журналистка, нагнавшая серый костюм уже через пару-тройку метров. Вслед за ней рванулись и другая, перепрыгивая через шнуры от микрофонов. Кто-то в одном из шнуров запутался и штатив вместе с камерой накренился и неминуемо бы грохнулся на пол, если бы не оператор, подхвативший штатив в последний момент. Подавляющее большинство журналистов и операторы, сорвавшие камеры со штативов в один миг, табуном рванули за серым костюмом, выстраиваясь в узком коридоре в косяк, обтекая носителя костюма по бокам и все-таки застопорили его, заставив отвечать на вопросы. «Серым костюмом» оказался депутат Айрат Хайруллин, почему-то переставший быть похожим на свою фотографию на сайте Госдумы и приобретший неуловимое сходство с Рамзаном Кадыровым.
— Мура, — констатировала одна из коллег, вернувшись минуты через четыре к дивану, где ее прежнее место теперь грела другая журналистская попа. — Говорит, что чист, как слеза ребенка.
— Да эта слеза ребенка мутное болото по сравнению с его прозрачностью, — съязвили в ответ другие коллеги.
— А все же, какое решение приняли в отношении него, не говорил? — обступили вернувшихся с потрошения другие журналисты.
— Сказал, что будет еще одно заседание, комиссия очень подробно во все вникает, надо будет еще на ряд вопросов на том заседании ответить.
— Ага, — пошутили журналисты, — Отправили учить список своих фирм. Чтобы знал, как третьеклассник таблицу умножения.
Следующего обсуждаемого пришлось ждать еще полчаса. Без пяти три им стал единоросс Григорий Аникеев. И опять попытка уйти не простившись с прессой оказалась бесполезной. Длинные прыжки, топот ног по коридору и взятый в кольцо камер и микрофонов дает свои объяснения. И вновь та же самая ситуация — решения будет принято на следующем заседании.
— Еще будет дополнительное рассмотрение. Некоторые документы оказались не очень качественными, например, нечитаемые. Приняв во внимание мнение «Справедливой России», председатель комиссии принял решение перенести рассмотрение. Были документы не очень хорошего качества, чернила были плохие, — объяснил Аникееев, породив тут же шуточки в духе «послали за хорошими чернилами».
— Если вы такой честный и пушистый, то почему заседание проходит в закрытом режиме? Почему вы не позвали прессу?
— А я и не подумал как-то, что можно в другом, — чуть ли не сконфузился Аникеев. Ну да ладно, надеемся, к следующему заседанию он про такую возможность впустить прессу не успеет забыть и выразит такое желание председателю комиссии.
Следующего парламентского «птенца» из гезда №806 пришлось ждать уже меньше. В 15-12 им стал единоросс Алексей Кнышов. И он тоже сказал, что ни в чем инкриминируемом ему не виноват: «Я не управляю бизнесом, нет у меня бизнеса и незадекларированного жилья у меня тоже нет».
После Кнышова журналистам надоело бегать за депутатами и предложение перестроить ряды так, чтобы выходящие с заседания депутаты не могли бы даже теоретически уклониться от общения с прессой нашло живейший отклик в корреспондентских массах. Камеры переставили перед входом в коридор так, что они стали напоминать Шевардинский редут, а по бокам в боевое охранение выставили пишущую пехоту. Ваш покорный слуга прикрывал левый фланг, но если бы парламентарии попытались улизнуть через правый по большой дуге, то я вполне поспевал по прямой на поддержку к товарищам и туда.
Первой жертвой новой тактики стала уже через несколько минут, в 15-24 Елена Николаева, которую оппозиция обвинила в том, что она является гендиректором компании «Золотой крендель». Впрочем, дама-парламентарий смело подошла к камерам.
— Так что все-таки с кренделями золотыми?
— Я очень рада, что вам так понравилось название, — улыбнулась в ответ Николаева. — Я документально доказала, что с 1999 года не являюсь гендиректором этой компании. Более того, похоже, что эта компания уже не подает никаких признаков предпринимательской жизни, там нет никаких движений средств на счетах. Скорее всего, в документах просто произошла какая-то ошибка. Принято решение отправить дополнительный запрос в официальные органы, по всей видимости, в налоговые, и на дополнительном заседании после получения ответа из них, будет принято решение.
Впрочем, уже пару минут спустя, на лестнице Николаева в течение минут эдак десяти что-то тихо обсуждала с другой дамой, по всей видимости, помощницей, и уже совсем не улыбалась.
В общем, каждый из тех, кто выходил из дверей кабинета 806, в унисон с другими говорил, что он ни в чем никогда, нигде и ни с кем, и что комиссия уж очень скрупулезно отнеслась к своим обязанностям. На ум невольно приходил знаменитый эпизод из «Бриллиантовой руки» с отстреливанием пуговки от лифчика и берущим за душу криком: «Невиноватая я!»
Впрочем, относительно «белости и пушистости» все, как оказалось, обстоит не так гладко. Вышедший после заседания комиссии ее руководитель Владимр Васильев рассказал, что в отношении пяти депутатов — Айрата Хайруллина, Григория Аникеева, Алексея Кнышова, Ильи Костунова, Елены Николаевой — будет проведена дополнительная проверка.
— У всех пятерых депутатов разные ситуации, по кому-то надо будет проводить проверку более скрупулезно, по кому-то — формально. Однако мы должны удостовериться в том, что представленные депутатами сведения являются правдивыми и они не нарушают закон, — подчеркнул Владимир Абдуалиевич.
Что же касается остальных четверых, — Владимира Пехтина, Андрея Скоча и Василия Толстопятова из «ЕР» и ЛДПРовца Владимира Семенова, то они по слвам руководителя комиссии смогли убедить в том, что не нарушали закон, а потому, как заверил Васильев, «оснований проводить дополнительную проверку в отношении данных депутатов нет».
Что ж, остается ждать следующего рандеву, и хотя получение ответов может затянуться до 60 дней, надеяться, что за это время наши «белые и пушистые» не забудут о возможности провести заседание с широко открытыми для прессы дверями.