Голодомор 1932-1933 годов стал причиной серьезных психологических изменений в сознании украинцев, считает научный сотрудник Института общественных исследований Ирина Рева.

«Много говорят об уничтожении многих людей, украинского села, но изменения произошли не только на количественном уровне, но и на уровне идентичности, на психологическом уровне», — сказала она.

Рева указывает, что восприятие данной страницы истории в украинском обществе похоже на «стокгольмский синдром» — термин популярной психологии, описывающий защитно-подсознательную травматическую связь взаимную или одностороннюю симпатию, возникающую между жертвой и агрессором в процессе захвата, похищения, применения или угрозы применения насилия. Под воздействием сильного шока заложники начинают сочувствовать своим захватчикам, оправдывать их действия, и, в конечном счете, отождествлять себя с ними, перенимая их идеи и считая свою жертву необходимой для достижения «общей» цели. «У нас складывает ситуация, когда жертва адекватно воспринимает наличие портрета насильника у себя дома», — отметила она.

В качестве примера она привела споры в Днепропетровске вокруг переименования улицы, названной в честь генерального секретаря Коммунистической партии Украины в 1928-1934 годах Станислава Косиора. По ее словам, последствия Голодомора проявляются в том, что у современных украинцев занижена самооценка, для них характерно зависимое поведение, страх перед властью, перед будущим, склонность к сильной руке и боязнь перемен, пассивность, отсутствие инициативности, страх перед проявлением собственного творчества.

Рева отметила, что последствия Голодомора, коллективизации и раскулачивания привели к деградации личности и традиционных для украинцев ценностей. Она обратила внимание на то, что многие мужчины, главы семей, которые были лишены нажитого имущества, потеряли статус кормильцев и авторитетов для детей, не могли защитить своих родных, нередко впадали в депрессивное состояние и начинали прибегать к алкоголю.

Исследователь указывает, что в украинском селе после этих трагических событий возникли явления, нехарактерные для традиционной ментальности, такие как кражи, доносы, усиление влияния отдельных должностных лиц (например, глав колхозов) и снижение роли общины в управлении жизнью села. В целом, по ее мнению, Голодомор повлиял на основы традиционного института семьи, что проявлялось в стремлении власти искоренить факторы, объединявшие общество на уровне родов, упразднить традиционные обряды и праздники.

Рева напомнила также об исследовании, проведенном Центром украиноведения КНУ им. Шевченко в 2003-2008, когда было проведено обследование 1000 граждан Украины, которым в 1932-33 годах было от 1 до 7 лет (половина из них жила на территории, где был Голодомор). Большинство из тех 500, кто жил на территориях, пострадавших от Голодомора, имеют высокий уровень тревоги, у них доминируют депрессивные настроения, имеются фобии, психосоматические расстройства, неосознанный комплекс неполноценности.

Для этих людей характерна неадекватная самооценка, слабое стремление к самореализации, невысокие требования к себе, наличие советских стереотипов «быть, как все», «не высовываться», «не быть националистом», склонность к конформизму, к побегу от действительности.

Рева также отметила, что серьезно влияла на людей сама абсурдность происходящего. «Если мы, например, говорим о войне, то там понятно, кто враг, и происходящее можно преодолеть через агрессию по отношению к нему. А в случае с Голодомором людей уничтожала своя собственная власть, и это воспринималось как Апокалипсис», — сказал она.

В свою очередь директор Института общественных исследований Владимир Панченко обратил внимание на то, что даже наказание агрессора, например, запрет Коммунистической партии, не поможет вылечить жертву от полученных психологических травм. Он считает, что в данной ситуации эффективным является психиатрический метод введения жертвы в то состояние, которое она переживала, и последующее выведение ее с помощью специалиста. По его мнению, в случае с Голодомором следует рассказывать о данной трагедии, особенно сосредоточившись на молодых поколениях, чтобы помочь им осмыслить произошедшее.